 -->
В ситуации, когда баррель стоит $60, когда курс скачет, а санкции не позволяют свободно чувствовать себя на рынке капитала, организовывать IPO — это глупый и необдуманный шаг. По словам Михаила Гуцериева, председателя совета директоров НК «Русснефть», сейчас главное — удержать уровень добычи нефти и искать средства для выплаты долгов банкам.
— Михаил Сафарбекович, вы же раньше были президентом компании «Русснефть», почему вы покинули этот пост?
— Я его не покинул. Просто объем обязательств по бизнесу становится все больше и больше. Много новых проектов, много новых стран. Поэтому мне стало не хватать время, и я передал полномочия оперативного управления своему заместителю Олегу Гордееву. Он человек с опытом, бывший зам министра нефтегазовой промышленности России. Поэтому, имея опыт, он успешно справляется.
— И вы, наверное, решили сосредоточиться больше на каких-то других активах?
— Да, я в основном сосредоточился на калийном проекте. Это в Белоруссии. На втором нефтяном проекте и на нефтепереработке. Это модернизация двух нефтеперерабатывающих заводов. Так же угольная отрасль, консолидация угольных активов, присоединение красноярского угля к русскому углю Саяно-Партизанского разреза. У нас большая угольная компания образовывается. Много направлений: строительный бизнес, недвижимость. Происходит много событий, которые отвлекают меня. Поэтому я вынужден был возглавить совет директоров. Но, тем не менее, я контролирую эту компанию.
— Давайте поподробнее остановимся на всех ваших активах, по крайней мере, на некоторых из них. Хочется узнать, как продвигается проект в Белоруссии по калийному производству.
— Проект в Белоруссии практически на стадии начала строительства. Группа специалистов в Пекине подписала кредитную линию. 1 миллиард 400 миллионов долларов Банк развития Китая. Практически все вопросы согласованы, мы подписываем. Мы уже инвестировали около 150 миллионов долларов живых денег. Это 3 миллиарда тонн запасов подтвержденных по западным санитарным компаниям. Компания подтвердила наличие там этих запасов. Строительство в этом году мы начнем летом этого года. В августе, я думаю, и закончим в течение трех лет. Это калийная компания, добыча более двух миллионов тонн с большими запасами.
— Ежегодно.
— Ежегодно, да. Продажа будет через общую компанию Белорусская калийная компания. Есть Белорусская калийная компания, БКК, продажа пойдет через них. Но покупатель у нас — китайцы. Они дают деньги, они будут генеральными заказчиками. 30% оборота объема строительство оборудования – китайское, 70% — российское, западное, белорусское. Но в основном это будут белорусские и российские строители. Это интересный проект. Мне просто это интересно. Я являюсь председателем Совета директоров этой компании. Мы активно начинаем двигаться.
— То есть все поставки будут идти в Китай?
— В Китай.
— Можно сказать, что на примере этого проекта развивается сотрудничество российского бизнеса с партнерами из Белоруссии в рамках ЕАС.
— Да, я думаю, это один из самых больших проектов. Это главный проект Белоруссии и России. В ее истории проект стоимость 2 миллиарда долларов в недра Белоруссии, мы внесем этот вклад. И китайцы будут там присутствовать.
— Но все-таки один из Ваших основных активов, и, наверное, любимых, это компания «Русснефть». Ваше такое любимое детище. И в мае прошлого года Вы говорили о том, что после объединения «Русснефти» с нефтяной компании «Нефтиса», возможно в дальнейшем IPO этого объединенного актива.
— В обстановке, когда цена 60 долларов за баррель, в обстановке, когда скачет курс, в обстановке, когда санкции, к сожалению, которые есть делать IPO – себе в убыток. Это глупо. Сейчас наша задача удержать добычу, выплачивать средства необходимые, накапливать средства для выплаты банкам. Мы пересмотрели стратегию развития, мы сегодня не развиваемся, но мы и не падаем. Мы находимся на плаву. Общая добыча компании, группы компаний «Русснефть» – 17 миллионов тонн с учетом Азербайджана и Казахстана. И, я думаю, эту добычу мы будем держать и будем ждать лучших времен.
— Но сейчас ваш давний партнер Glencore стал напрямую владельцем 46% акций.
— Они всегда владели, находились в дочках. Сейчас мы получили разрешения, все необходимые процедуры происходят. Я думаю, в течение нескольких месяцев они станут акционерами головной компании.
— Но стратегия развития компании из-за этого не поменяется?
— Не меняется. Нету денег, чтобы ее менять, эту стратегию. Из 600 миллионов запасов 200 сегодня рентабельны. 400 мы заморозили. То есть при этой цене это убыточно. Но 200 миллионов тонн запасов позволяют нам спокойно держать планку.
— В прошлом году вы говорили, что у «Русснефти» есть антикризисный план действий на случай снижения цен на нефть до 60 долларов за баррель.
— Мы это сделали. Этот план применили. И сегодня мы успешно работаем. Платим налоги в полном объеме, платим зарплату в полном объеме, все получают премиальные сто процентов в полном объеме. Есть некоторое снижение, те месторождения, которые являются нерентабельными при этой цене, мы просто заморозили. И все средства перебросили на высокопродуктивные месторождения, где можно за короткий срок при небольших инвестициях добиться роста добычи. Таким образом у нас произошло снижение затрат. Это позволяет нам платить налоги и платить зарплату. Сокращений практически не происходит. Рабочие места, за исключением некоторых некоторых позиций, нескольких человек, мы не сокращаем. То есть все идет более-менее стабильно.
— Кстати, по поводу налогов. С этого года ведь введен налоговый маневр. Как он отразился на работе компании?
— Это крайне вредный в этой обстановке, когда курс доллара скачет, как гипертонический криз у больного, по 10, по 5, по 3 пункта в течение недели. Вся нефтепереработка находится в убытке, за первый квартал два наших завода получили убытки за счет курсовой разницы. Каждый год идет снижение по позициям, отказ продажи на экспорт, запрет. То есть таким образом, когда делали налоговый маневр, он был правильно сделан и для того, чтобы стимулировать компании для модернизации наших заводов. Но в условиях, того, что произошло с курсом доллара и произошло с санкциями, произошло с падением цен на нефть, надо было немедленно остановить налоговый маневр. Или хотя бы на 3 года дать каникулы, чтобы предприятия могли выживать. Сегодня при этом налоговом маневре на развитие нет денег, на модернизацию нет денег. И мало того, я думаю, если это сохранится, и государство, правительство не предпримет активные, жесткие действия, к концу года многие нефтеперерабатывающие заводы станут банкротами. Особенно те заводы, которые не связаны с вертикально интегрированными структурами. Но даже, если они связаны, убытки будут покрываться за счет добычи. Другого пути нет. Правительство должно немедленно предпринять меры. Я удивляюсь банки, которые кредитовали эти заводы, молчат. И не обращают внимания. Но, я думаю, в середине, к концу этого года банки начнут проявлять какие-то действия, чтобы остановить налоговый маневр. Дать каникулы, дать переждать это сложное время. Внутренняя цена скачет, доллар скачет, все завязано на экспорт, на внутреннюю цену. Полный хаос.
— Давайте поговорим о ваших планах и о ваших проектах в сфере девелопмента. Ведь вы планируете построить парламентский центр в московских Мневниках — ваша компания «Интеко», в частности. Расскажите поподробнее про этот проект. И откуда вы планируете привлекать финансирование?
— Финансирование — часть наша. Мы же зарабатываем деньги, мы зарабатываем сотни миллионов долларов. Это же и строительство, и недвижимость, и торговый, и складской бизнес, и уголь, и нефть и газ, чего там только нет. Все это дает доход. И каждая компания — это же группа компаний. Мы планируем, откуда какую прибыль перебрасывать, откуда брать деньги, откуда взять кредиты. То есть какие-то проекты заграничные, оттуда вытаскивается прибыль, направляется сюда. Какая-то прибыль отсюда, мы же за границей имеем много проектов, в том числе в Азербайджане, в Стамбуле, в Лондоне, в Казахстане.
— География обширная.
— Обширная. И соответственно за счет своих средств и за счет привлеченных кредитов. Китай дал 1 миллиард 400 под 4% годовых на 15 лет с кризисным периодом 5 лет. Но хорошие деньги. В Лондоне берем под лондонский проект под 1,9%, 2%, под 2,5%. Соответственно позволяет нам маневрировать. Часть средств перебрасывать сюда.
— А суммарно сколько средств потребуется на этот проект?
— Я не думаю, что больше 1,5 миллиарда долларов.
— Но в качестве компенсации вам перейдет здание Госдумы и Совета федерации.
— Да, мы ведем активно переговоры. И я думаю, что мы находимся на стадии решения этой проблемы.
— И что там будет?
— Сказать об этом трудно. Но это должен быть проект, который дает доход. Который позволит отбить эти 1,5 миллиарда долларов, которые будут инвестированы и проценты. Значит, должно быть высокорентабельное доходное место. Считаем, что там может быть? Торговля. Что там может быть офисы, что там может быть, я не знаю, что. Мы считаем. Все будет зависеть, сколько будет стоить тот проект.
— Но, на ваш взгляд, такая компенсация является адекватной?
— Является. Это яркий пример, когда можно не тратить сумасшедшие бюджетные деньги, миллиарды, миллиарды долларов. А яркий пример, привлекая частные компании, высокопрофессиональные компании, привлекая частный бизнес, государственно-частное партнерство, по-настоящему. Не такое партнерство, вы мне бюджетные деньги — я вам построю. Это примитивно. А при том, что выгодно было и государству, выгодно было и инвестору, и население не страдало. Получало новые рабочие места, и бюджет получал налоги. Вот яркий пример государственно-частного партнерства. У нас, к сожалению, государственно-частное партнерство заканчивается: вы мне деньги из бюджета, я вам построю. Или вы мне подешевле отдайте собственность, я туда инвестирую.
— На днях стало известно еще об одной сделке. Это была крупнейшая сделка на рынке складской недвижимости. Вы приобрели такой актив, как ПКН «Чехов». Не считаете ли вы, что это рискованно в нынешних экономических условиях, такие крупные сделки?
— Все, что в Москве и в Московской области выгодно. Население Москвы и Московской области — 25 миллионов человек. Огромный транспортный узел, огромная перевалка товаров, продуктов. Сюда перебрасывается все из Европы, отсюда перебрасывается в Сибирь и Дальний Восток. И оттуда с Китая, Дальнего Востока все перебрасывается на запад. Поэтому Москва – это крупнейший железнодорожный, авиационный, транспортный узел. И любая складская недвижимость в Москве и в Московской области никогда не может быть убыточной по определению. Все наши склады и складская недвижимость – это более 2,5 миллионов метров находится в Москве и в Московской области. Соответственно движение, жизнь, финансовые потоки находятся здесь. Они 100% загружены. Да, есть проблемы. Мы снижаем где-то аренду, да, где-то арендаторы уходят. Мы где-то курс доллара фиксируем не как ЦБ 54, а 40, 45, 50. Находим компромисс с арендаторами, они остаются. Но тем не менее это дает доход. Наша задача — довести до 3 миллионов метров. И это практически 30% рынка России и 90% рынка Москвы.
— Если говорить про сделку ПНК «Чехов», то какой была?
— Из расчета 600 долларов где-то за квадратный метр. Это дешевле, чем если начали бы мы строить в сегодняшней обстановке.
— Но вы планируете увеличить свои активы в этом секторе?
— Да, мы будем увеличивать до 3 миллионов метров. У нас сейчас где-то 2200. Только складская недвижимость. Это класса А, это не просто склад класса Б, В, это класс высшего европейского стандарта мирового. Мы хотим довести до 3 миллионов метров.
— Можно ли ждать от вас каких-то громких сделок также в Москве?
— Да. Во время кризиса я всегда говорил, молодежи говорю: это время зарабатывать деньги, это время дерзать, это время рисковать. Это время, когда зарабатываются состояния. Это время нужно думать, нужно нестандартное мышление, нестандартные действия. Очень много работать, очень много думать. Ничего не бояться, идти вперед.
— Но вот то, что вы ничего не боитесь, это мы уже успели убедиться, и не раз. А все-таки поподробнее про планы. Интересны ли вам какие-то офисные здания?
— Младший брат занимается строительным бизнесом недвижимости. Мы только в этом году и на следующий должны достроить где-то 500, 550 тысяч метров торговых площадей в Москве. Достроить то, что мы строим. В частности, «Смоленский пассаж-2». Вы проезжаете здание. Там 90 тысяч метров, по-моему. Еще один торговый центр на Садовом кольце. Два центра только на Садовом кольце сдается дополнительно к концу этого и следующего года. Мы активно работаем. Гостиничный «Восстание» построили. «Сад Мариот» — крупнейший отель в Астане, в Минске «Минск Мариот» построили. Сейчас еще заходим на одну территорию в одной из республик, столице республик, бывших союзных республик. Заходим туда, в города-миллионники идем. То есть мы активно работаем.
Беседу провела ведущая ТК «Россия-24» Наиля Аскер-заде.
vestifinance.ru
|